В Пугачеву вцепились, конечно, мертвой хваткой. Уже второй год кряду. Теперь атаке подверглась новогодняя премьера песни Примадонны «Я летала», которую обвинили уже не в «старомодности» или «отстойности», а в форменном, миль пардон, «плагиате» .
Я летала, летала, летала / Сквозь огонь и потоки дождя. / Только неба огромного мало /
Без тебя, без тебя, без тебя. Алла Пугачева, кадр новогодней программы Первого канала.
В прошлом году у истоков шума и гама из-за «опостылевшего» новогоднего музыкального телеэфира стоял некий безызвестный ростовский блогер, имя которого, ярко вспыхнув тогда на небосклоне скандала, так же быстро и благополучно забылось, а так же известный композитор, продюсер и форменный гуру Макс Фадеев, который, конечно, не забылся и, будем надеяться, долго еще не забудется. Все-таки он – великий комбинатор модной и хорошей музыки.
Но тогда рассуждения об общем «упадке» шоу-бизнеса как-то быстро замкнулись на претензиях исключительно к г-же Пугачевой. Стрелки очень резво перевелись просто к факту ее «надоевшего всем» существования. Зачем, мол, была, зачем пела, зачем пела то, что пела, да еще вся разоделась – в новогоднюю-то ночь! Мешала, понимаешь, людям спокойно уедаться традиционным оливье из несанкционной гнили да упиваться паленым бухлом до обычной потери памяти.
В нынешнем году г-н Фадеев, однако, не высказался. Возможно, на сей раз ему все понравилось. И замечательно! Новогодний музэфир действительно кое-где реновировали открыточными видами Москвы. Хотя было бы некоторым легкомысленным и даже лицемерным преувеличением сказать, что обращение президента в паузе между Лободой и Лепсом с вкраплениями «Руки Вверх», певицы Славы и прочим поп-истеблишментом принципиально чем-то отличалось от всех предыдущих вариаций. Потому что в любом случае это был, конечно, не тот космически нереальный, не по-человечески дизайнерский фейерверк над Темзой под изысканную, породистую, по-настоящему современную и одновременно вечную, мощную и содержательную музыку CHIC, Найла Роджерса, Фарелла Уильямса…
Но еще и случилось самое страшное. После всех реноваций, общенародных опросов, голосований, чуть ли не референдумов в новогодний эфир опять просочилась эта самая Пугачева. Ну, назло всем! Сразу стало ясно: просто так, с первыми петухами наступившего новогоднего утра дело не закончится. Оно и не закончилось.
На смену молчащему г-ну Фадееву заступил автор и исполнитель не меньшего калибра – Игорь Саруханов. Не один. С небольшой группой поддержки из известных деятелей и с большой, как всегда, гурьбой доселе неизвестных, порой даже анонимных блогеров и прочего сетевого планктона. «Я бы не сказал, что это был хороший подарок на Новый год для меня, — траурно сообщил г-н Саруханов и даже усилил на коде драматический эффект, — Я до сих пор в трансе нахожусь».
Причина транса? Алла Пугачева с новой песней «Я летала». А чего мелочиться по всяким пустякам?! По мнению г-на Саруханова и поэта-песенника-сатирика Александра Вулыха, это сочинение автора Олега Влади похожа на их «Придуманную любовь», написанную и исполненную много лет назад. Г-н Вулых, который первым и совершил это открытие сразу после новогоднего телеэфира, по-быстрому удалил, правда, свой пост из соцсети. Но интервью уже были розданы и страна, как это всегда бывает с Пугачевой, вновь погрузилась в омут разгоревшегося скандала.
Вспомнились и прошлые «косяки»: песня «Война» 2015 года, неожиданно «пересекшаяся» с хрестоматийными «Белыми розами» «Ласкового мая», или вирш того же недовольного всем Макса Фадеева «Спасибо, любовь» середины нулевых, когда возникло подозрение, что автор не равнодушен к The Winner Takes It All, великому наследию группы АВВА и, скорее всего, не известил об этом саму исполнительницу.
Но в тех случаях все свелось к милым шуткам-прибауткам, веселым хохмам и добродушному сарказму, отчего настроение у всех только поднималось. А здесь и сейчас, как и все остальное в стране, окрысилось вдруг перекошенными злобой гримасами, всполохами ненависти в недобрых глазенках и прочему неформидаблю. Жуть да кошмар!
Композитор и поэт-песенник Олег Влади, имеющий репутацию, до сих пор незапятнанную какими-либо скандалами, а также востребованный автор, в багаже которого хиты самых топовых исполнителей, в свою очередь, тоже негодует – от несправедливых и лживых, на его взгляд, обвинений, о чем он прямо и сказал в эксклюзивном интервью «МК».
***
— Олег! Во-первых, поздравления с премьерой песни «Я летала»! Однако, к бочке радости примешалась, как всегда, лохань дегтя. «Жертва плагиата» Игорь Саруханов говорит, что ограблен тобою. Теперь, видимо, твоя очередь высказаться — как обидчика. Хотя, честно скажу, лично я, переслушав оба трека вдоль и поперек, обнаружил, что драмы скорее нет, чем она есть…
— Во-первых, я хотел бы попросить авторов, которые предъявляют какие-то претензии, оставить в покое Аллу Борисовну. У нас любят смещать акценты на исполнителей, потому что они на виду, они лицо представляемой песни.
— А уж поиспользовать не абы кого, а саму Аллу как трамплин для медийного скандала – шансик ого-го-го, не так ли?
— Она здесь вообще ни при чем. Речь идет об авторской части, к которой исполнитель в принципе отношения не имеет. Поэтому претензии предъявлять певице, на мой взгляд, некрасиво и непрофессионально. Пусть предъявляют претензии к автору, которого они назвали «какой-то» и «некий»…
— Ну, да, это смешно – «некий», учитывая твой послужной список и багаж произведений для «первых лиц» сегодняшней эстрады…
— Но, видимо, не так эффектно бы получилось. Могу сказать как на духу, что песню Игоря Саруханова «Придуманная любовь», о которой идет речь, я впервые услышал 1 января 2018 года, когда собственно вся эта история и началась. Дело не в разности поколений, не в том, что это не мой любимый исполнитель, а просто никогда раньше она мне не попадалась. Если нужно, готов это подтвердить на любых полиграфах и детекторах. Для меня это «открытие» было, как гром среди ясного неба.
— В свое время композитор Игорь Матвиенко выдвинул теорию «расхожих музыкальных секвенций», что, по его словам, иногда приводит к «непреднамеренным аллюзиям» в музыке…
— Я бы не стал использовать известный риторический прием о том, что нот, дескать, всего семь и поэтому давайте все оправдаем. Но, видимо, есть какие-то несложные мелодические и гармонические ходы, которые имеют свойство совпадать. Но есть и годами сложившаяся моя репутация, хотя меня считают все еще «молодым автором» — от самой первой песни «Небо» Аниты Цой и дальше, до моих песен с Лолитой, Кристиной Орбакайте, Эмином, Катей Лель, Николаем Басковым, со Светланой Лободой, песня которой «К черту любовь» накрыла всю страну в прошлом году. Сейчас с Ани Лорак вышел релиз «Новый бывший»… И ни у кого никогда не возникало вопросов к моему авторству и в его истинности. И тем более было бы странно, что именно в момент моего сотрудничества с Аллой Пугачевой, с вершиной нашей эстрады, я бы, готовя для нее песню, вдруг ни с того ни с сего взял и позаимствовал кусок куплета из песни пятнадцатилетней давности Игоря Саруханова.
— Действительно, звучит скорее комично, чем трагично…
— При всем моем уважении, уж простите…
— Но ведь сравнили же.
— Мне кажется, сбивает с толку ритмический рисунок, который там есть, который может совпадать по количеству слогов, используемых в музыкальной фразе. Но гармонию-то никто не отменял! Получается, что совпадение «обнаружили» на уровне ритмики, используемого лада. Но точно так же можно тогда сказать, что припев песни Игоря Саруханова «Придуманная любовь» похож, например, на припев песни Игоря Николаева «Малиновое вино». Я вчера специально несколько раз переслушал. Припев – это же центр песни, яркий блик, то, что мы поем. А куплет все-таки это вход в композицию. И основные претензии часто предъявляются именно к припевам, это – камень преткновения.
— Жизнь наполнена звуками, они сидят в подсознании, проникают в нас незаметно… Даже АВВА «уличали» в плагиате классиков XVIII-XIX веков…
— Таких примеров масса, но я бы не хотел продолжать эти перечисления, втягивать других людей, потому что нужно отвечать за самого себя. Я уважаю и Игоря Саруханова, и поэта Александра Вулыха, и Юрия Лозу, который естественно тоже не промолчал…
— Ну, как Лоза мог остаться в стороне от жареного!
— Единственное, что мне показалось неприятно странным в этой истории, — то, как синхронно вдруг вся эта реакция последовала. Ведь песня свалилась не вдруг в новогоднюю ночь. Был достаточно развернутый тизер с припевом и куплетом, который очень мощно рекламировался за несколько дней до эфира в самых праймовых блоках, даже в программе «Время». Они сами говорят, что слышали эти фрагменты, но никаких заявлений почему-то не делали, а дожидались, получается, новогоднего эфира. А потом одновременно с первым комментарием Вулых стали появляться другие комментарии в Интернете по этому поводу, причем с пустых аккаунтов – то есть там не было вообще никаких других публикаций, кроме этого сообщения. Это мне показали поклонники Аллы Борисовны, которые стали мониторить ситуацию. Мы живем в удивительном и замечательном мире, где часто и многое не происходит просто так, и, как правило, за такими историями, которые массово и вдруг вспыхивают, обычно кто-то стоит.
— Ужас какой! Посмотреть бы в глаза этому злодею! С другой стороны, это показывает, как Алла по-прежнему не оставляет людей равнодушными. Ей всегда доставались не только миллион роз, но и все их шипы — пардон за банальность. А происходящее лишь подтверждает, что именно песня «Я летала» и стала главной музыкальной премьерой Нового года, не так ли?
— Согласен. Все было сделано очень круто – я имею в виду всю команду, которая неформально подошла вообще к новогодним музыкальным номерам, в том числе и к номеру Аллы Борисовны. Стилистически очень круто все сделано, этот драматургический эффект: цветной, буйно наряженный праздничный город и черно-белая певица, которая находится как бы в своей отдельной вселенной, существует вне всякого окружающего ее контекста.
— Абсолютно! Кстати, из-за прошлогодних истерик по поводу опять же именно ее новогоднего эфира Алла, как мне казалось, хотела вообще обойтись красноречивым молчанием в этот раз. Но что-то заставило ее передумать. Песня так понравилась?
— Честно говоря, деталей я не знаю. Песня на самом деле достаточно давно у нее лежала, около полутора лет уже. Благодаря Алишеру (стилисту и музыканту) эта песня была ей подарена и ждала своего часа. И, видимо, было решено, что этот час настал к нынешнему Новому году.
— Ты написал на своей страничке в соцсети, что Алишер загорелся песней, когда ее услышал, сразу предложив показать Алле…
— Там был совершенно другой текст. Это была история очередного расставания, про которые я так люблю писать, расставания очень трагического, фатального, про то, как все расстались и как теперь несчастны. Алишер сказал, что мелодически – это абсолютно история Аллы, но давай, мол, перепишем текст в каком-то более жизнеутверждающем ключе, не просто в счастливом, а в том смысле, что судьба была сложна, но в конце концов все стали счастливы, живут в гармонии и на позитиве. Я поначалу возразил, что песня ко мне пришла по наитию именно в таком виде и я не уверен, что из попытки ее переписать получится что-то хорошее. Он ответил, что, конечно, может ее показать в таком виде, но совершенно уверен, что тогда будет стопроцентный отказ. Потому что мрачное настроение перекрывает припевную мелодию, уходящую все-таки наверх, в позитивную тональность, а грустные слова всё гасят. Эти образы Алишера меня вдохновили, и на удивление быстро я внес такие изменения. Текст был переписан практически полностью за исключением первой строчки: «Долго тянется эта дорога, Солнце катится по городам…», фонограмма записана и уже в таком виде песня была отправлена на суд Аллы Борисовны.
— Тебя заподозрили в плагиате музыки, а не было сомнений с названием песни? У «Блестящих» все-таки «А я все летала» — один из самых знаковых хитов…
— Ну, если посмотреть, сколько в названиях песен используются такие слова как «любовь», «счастье», «разлука» и т.д. Там была все-таки история стюардессы, которая «всё летала», иногда спускаясь из облаков к своим земным возлюбленным, а здесь хотелось истории про птицу певчую, которая вольная, мятежная, парящая и такая повелительница молний. От этого никуда не деться – от истории Аллы Борисовны, от творческого багажа, созданного ею за годы, на чем все мы выросли. И мы придумали эту штуку — «Я летала Алла, Алла», которая пропевается в бэках. Хотелось перекинуть как бы мостик от давней песни «Устала Алла» к новому состоянию, когда Алла не устала, Алла летала, летала для нас, летала красиво и продолжает это делать. И этот полет – вот он весь в этой песне.
— Алишер прямо каким-то серым кардиналом заделался, типа Суслова в ЦК КПСС — никакого негатива, один позитив. «Как долго я пела от боли, а теперь я пою от любви…». А вот мне Алла говорила, что, когда все хорошо, ей не поется. Она же по сути – человек, певица и актриса глубоко драматической натуры. Понятно, что сейчас она купается в любви и счастье, поет о любимом муже, радуется гармонии в семье и дай Бог им всем жить в этом счастье долго и радостно! Но в золотом фонде музыки остались все-таки ее драматические шедевры недосягаемой высоты и глубины. А Алишер вот заставил тебя из проникновенной драмы сделать оду радости. Не жалеешь?
— Я согласен с твоей ремаркой. Но безотносительно к творчеству Аллы Борисовны спрошу: а сколько вообще счастливых, веселых, позитивных песен остается в нашей душе, что называется, на года? И сколько остается в нашем сердце песен, с которыми мы соотносим наши жизненные переживания, трагедии, драмы, поражения, преодоления? Такие песни действительно оставляют намного более заметный след, поскольку сопровождаются сопереживанием, переживанием, эмоциональным всплеском. Любая веселая позитивная песня по определению уступает драматическому произведению. А возвращаясь к Алле Борисовне, я согласен, что ее сила всегда была в том, что она лечила наши раны своими песнями, этими маленькими историями о трагедиях и драмах героинь ее песен, и каждый в этих историях слышал что-то свое, находил ответы или просто сопереживал.
— Это первая твоя песня «под ключ» для Аллы, но ты был еще и соавтором в песне «Вот и все» со своим текстом, а музыку тогда сочинила сама Пугачева…
— Это было пять лет назад на «Рождественских встречах»… В творческие планы артистов трудно вклиниваться со своими песнями, тем более, что все они у меня рождаются непредсказуемо, необъяснимо и часто в неподходящий иногда момент. Если появится какая-то драматическая песня, которая сможет подойти Алле Борисовне, то я буду, конечно, счастлив.
— Есть ли у тебя любимая Аллина песня? Понимаю, что сложный вопрос…
— Анализируя творчество Аллы, но не зная при этом каких-то нюансов, как все это шло из точки А в точку Я, сколько времени на это потребовалось и что для этого было сделано, но видя и слыша только результат, ты воспринимаешь это как одно большое сказочное чудо. Мои первые ощущения от песен Аллы появились еще в совершенно невменяемом возрасте ребенка. Это был альбом «Пришла и говорю», там достаточно сложные композиции, монументальные вещи со стихами Ахмадулиной, Резника, музыкой самой Аллы Борисовны. Даже для восприятия взрослых людей это были многослойные и многосложные произведения, а уж для малолетнего ребенка и подавно. Но я помню свое состояние, когда не мог оторваться от проигрывателя, от этой пластинки, от силы воздействия этой музыки. И самое мощное, пожалуй, впечатление, на многие годы оставила во мне песня «Самолеты улетают». Это первое, что пришло в голову, когда ты задал вопрос.
— Много самолетов улетело с тех пор, однако… Но много и прилетело. Вот, саунд-продюсер Анатолий Лопатин, начав когда-то моднющей по тем временам аранжировкой шлягера «Осторожно, листопад» процесс перманетной реновации звучания Аллы, сумел все-таки сохранить то изначальное и сермяжное, что Пугачеву всегда делало Пугачевой. Но часто ходил на грани. В нынешней работе он себе по традиции не отказал в богатстве аранжировочных украшательств и модных лупов. Ты как автор доволен результатом?
— Это даже превзошло мои ожидания. У Толи есть удивительное чутье на адекватность аранжировки для конкретной песни. Всегда есть вероятность и возможность что-то переаранжировать, перекрутить эти ручки в ту или иную сторону, чтобы примоднить песню, которая, может, того совершенно и не требует. А с его работами всегда получается то, что можно назвать музыкальным золотым сечением. У меня были очень размытые представления о возможной аранжировке этой песни, пока Толя не взялся за работу. Я даже спорить ни с чем не стал, потому что он не просто так решил, а как мастер своего дела увидел, что к этой песне напрашивался именно такой электронный, агрессивный, энергичный музыкальный напор, который и был воплощен в аранжировке. Струнная партия, с которой начинается вся композиция, конечно, производит впечатление с первых секунд. У меня мороз пошел по коже, когда я услышал. Его мастерство безусловно, он признанный гений и мои слова в этом процессе были бы даже бессмысленны.
— Хотя, главной аранжировкой у Пугачевой всегда остается ее голос. Он, похоже, тоже продолжает молодеть… Столько сюрпризов на Новый год и всего в одной песне!
— Со многими артистами я обсуждал процесс записи во время работы над песнями. Очень важно эмоционально погрузиться в атмосферу произведения, чтобы не просто записать, а сделать песню в органике, так, чтобы звучало убедительно и в нее поверил слушатель. Конечно, есть какие-то технические приспособления и студийные хитрости для записи песен, вокала. Аллой Борисовной спето столько песен за все эти годы, что она, казалось бы, могла, на автомате, не очень собственно и напрягаясь, «отщелкать» все, как орешек. Но я почувствовал, как она вся была в этом звуке, в энергии песни и в этой истории. Погружение случилось и, судя по всему, по-другому она даже не может, не представляет как. Поэтому получился такой звук, такой голос – на пределе этого внутреннего нерва. Соглашусь с тобой, что вокал в этой песне просто огненный.
— Остается только констатировать очевидное – песня стала украшением Нового года, новогоднего эфира и праздничного стола. А те, кто не понял, только сами себе испортили праздник…